Alma Mater Dei et Humani, 14.01.10:
Поклонение Богородице идет из древних цивилизаций. Отрицая Атлантиду, Гиперборею, Аркадию, Ата-Марию, Китеж-град, 84-я смешанная уподобляется нигилистам, не желающим ничего знать о родословной даже своих родителей, не говоря о дедах. Могут ли такие унаследовать нечто достойное, идущее из вечности?
Без откровения о Нашем более чем трехтысячелетнем царстве (Атлантиде) образ Царя и Царицы остается пустым и виртуальным. Имейте мужество принять последнюю правду, каких бы отречений от дорогих штампов вчерашнего прошлого это вам ни стоило. Таких Я называю рыцарями правды.
Как Я обещала еще в Фатиме[1], Россия обратится чудодейственно. Я так хочу и Я так вижу. Россия обратится – но необходимо мужество определенного числа избранных душ расстаться с дорогими им штампами, которые, как ветхие родовые связи, препятствуют продвижению по лестнице блаженств. Необходимо второе обращение – к истинному Божеству!
Примите имя вашей Матери в свои сердца. Я обещаю запечатлеться в замках каждого из вас как Alma Mater Dei et Humani.
Переписанный Христос
Два преступления Христос назвал кощунственной клеветой на Святого Духа, непростимой ни в настоящем, ни в будущем веке.
Первое – на совести раввинов, провозгласивших Злого (Иегову) богом и обозначивших тем самым фатальный контур 84-й смешанной.
Второе – на совести неораввинов, римских сачердотов-богословов, объявивших Христа сыном Элогима. Обе величайших хулы запечатывают истинного Отца и аутентичного Христа печатью проклятия. ‘Не знаете ни меня, ни Отца моего. Если бы знали меня, то знали бы и Отца моего’[2].
Вроде бы Петрова ветвь ведет речь о спасении, искуплении, вечной жизни на небесах… Видимость! Римские ученики раввинов переписали Христа, исказили до противоположности.
Христос римской версии – Иисус[3], сын Элогима и иудейки Мариам. Наследует Законодателю и Судье, а не Отцу чистой любви.
65 версий родословия Христа и Божией Матери
Сегодня насчитывают около 65 версий рождения Христа. Римская (дословно повторяющая иудейскую) – лишь одна из них и воинственно противоречит остальным. Согласно ей, Богоматерь – нищая еврейка, дочь престарелых ортодоксов-изгоев, отверженных ввиду их бесплодности. Такой же изгой Христос. Претендовал на иудейское царство, за что и был распят. Сын Иеговы. Пришел в Иерусалим, умер-воскрес, спас человечество и препоручил его римскому папе, своему викарию…
Но существуют иные свитки – Мистической библиотеки!
Согласно им, родословная Богоматери не имеет отношения к Адаму, Еве, Элогиму, иерусалимскому храму… всему тому, что приписал ей ветхо-новозаветный толедот евангелистов. Упаси нас, Мамочка Золотенькая, слушать рассказы о Тебе из уст неораввинов, читать ‘по материалам вселенских соборов’. Ничего трагичнее, чем писать портрет по кривому зеркалу. Ничего позорнее, чем иметь своим источником трижды перевернутое на противоположное.
Рим прекрасно осведомлен, что в основе четвероевангелия – переработанные рукописи гиперборейского происхождения. Боговидец Иосиф Тереля читал в Ватиканской библиотеке о парфянской версии, знал и о других, упомянутых в рукописях – вавилонских, скифских, персидских, исламских, египетских[4]…
Что же общего между древнейшими версиями?
В Галилее от Девы царского рода родился великий помазанник гиперборейской родословной – не сын, а противник Элогима!
Парфия: царство дев и девственников
Ни Божия Матерь, ни Христос не имеют отношения к Израилю! Старейшины иудейские – их исконные враги. Ненавидели Марию и искали убить. Через Нее пришел в мир Тот, кто, не заключая в себе ‘страха иудейска’, был полон решимости посрамить Элогима и возвестить о Солнечном Отце!
В рамках иудаизма нельзя понять даже имя Вечная Дева – девство было закрыто Израилю противоположной заповедью: ‘сходитесь (позже изъято переписчиками), плодитесь и размножайтесь’[5]. Непорочное зачатие, cветлейший архетипический идеал Гипербореи и Парфии, невозможен в менталитете иудеев! Даже в апокрифическом евангелии от Филиппа встречается рассуждение: как могла Мария зачать от Духа Святого, если руах-элогим (‘дух божий’) – женского рода? Не может женщина зачать от женщины!..
Миннэ, богосупружество, Отец чистой любви, Брачный чертог, непорочное зачатие – категории, недоступные для Израиля! По одной этой причине наречение Богоматери и Христа-Миннелика иудеями – чудовищный илит!
Так откуда Она пришла?
Из Парфянского царства.
Тайна Парфии: являлась рецидивом Гипербореи в 84-й смешанной. Парфянское царство[6] было великим возвращением к чистоте! Удивительный феномен цивилизации чистых – целое царство (слыхано ли!) преимущественных дев и девственников – ср. греч. пαρθένος, дева! Занимала часть Аравийского полуострова, территории Ирана, Персии, Скифии[7]. Просуществовала не более полутысячелетия: 250 лет до рождества Христова и столько же после него – словно только для того и сошла, чтобы подарить миру двух теогамических светильников, Христа и Марию.
В парфянской версии непорочное зачатие рассматривается как основополагающая, очевидная вершина аутентичной духовности! Зачатие от избытка превосходящей любви миннэ – в менталитете народов, исповедующих солнечных божеств (скифов, гипербореев, парфян, вавилонских ‘голубей’).
Парфяне знали об адаптационной перелепке и имели мужество отрицать ее – мнемоническая память сохранила весть о древней Гиперборее, где человек был совершенно чист и жил до нескольких тысяч лет. Непорочнорожденному поклонялись как божеству. Порочное зачатие полагается противоестественным…
К тому времени на земле противостояли друг другу две сверхдержавы: авторитарный растленный Рим, империя инквизиторов и захватчиков, стремящаяся к всемирному господству, – и Парфянское царство теогамитов, людей добрых, чистых, светлых, человеколюбивых и милосердных, чуждых войнам и агрессии. Солнце противостояло луне, цивилизация людей добрых – цивилизации злых.
Парфянское царство было практически стерто с лица земли. Не давала покоя агрессивным римским завоевателям уникальная цивилизация девственников, богочеловеков, белокорабельских общин, покоривших чуть не полмира превосходящей любовью и чистотой!
На совести Рима преступление едва ли не большее, чем инквизиция (следствие илита, которому подвергли Христа и Божию Матерь). Рим украл Богоматерь Гиперборейскую из Парфии, государства дев и поэтов, и приписал ее Израилю.
Кредо солнечного универсума: обожение
В основании парфянского солнечного универсума лежало кредо: человек призван к обожению, для чего проходит вратами вечнующего девства.
Доброе Божество желает не только открываться и говорить (давать послания, указания, законы – признак дистантности). Жаждет возвести узника земного к Брачному одру, сочетаться… Но подобное возможно лишь при условии вечного девства.
Небесный Жених совершенно чист и того же требует от невесты. Только дева может коснуться девственного жениха. Только мудрые девы могут идти к Возлюбленному с возжженными свечами в сердцах. Притча Христа о мудрых девах – характерно гиперборейская, парфянская.
Девство, помазанничество и стяжание божества
В Парфянском царстве была развита культура девства. Особенно ценились две добродетели, тесно связанные между собой: девство и помазанничество. С ними связывали небесную жизнь, проявленную на земле как благодать бессмертия.
Знали два рода девства: абсолютное (девы рождали непорочно) и относительное (в браке). Для посвященных (их называли парфами) существовал эзотерический культ вечного девства. Порочное зачатие и адаптационная перелепка отрицались как нелепость[8].
Помазанники были девственниками, а девственники стремились стать светильниками (христами) – и тогда в них вотеловлялись добрые божества! Для стяжания божества было необходимо минническое облако благодати, полнота Святого Духа.
Божество любит и нуждается в любви
Адаптационная перелепка – не только фатальная порча составов человека, но и роковой запрет превосходящей любви Миннэ, Без нее невозможны Брачный одр человека с Божеством и непорочное зачатие – вершина стяжания Святого Духа.
Непорочное зачатие закрыто человеку по одной причине: невнятна Миннэ. Мир непорочности постигается, когда открывается вышняя любовь. Без нее лишено смысла и подвижничество, и страстно́е. Чтобы вкусить благодать небесной любви в земной концентрационной зоне, где перекрыто всякое питание свыше, человек приносит себя в жертву! Двести миллионов жертв Второй Соловецкой Голгофы – для того, чтобы человечеству открылась великая сокровищница Миннэ…
Божество любит и нуждается в любви – в том, чтобы ему посвятили все свое существо, возлюбили всем сердцем! И для человека, когда поймет, что не раб божий, а невеста, всё происходящее станет поводом к обожанию. Если в сердце зажигается негасимая свеча – хотя б лупили прикладами невинного зэка на сибирском морозе за ржавой концентрационной проволокой – ничто не сможет навредить. Не действует зло. Тайна миннической любви.
Добрые боги и светильники
Во времена великого Парфянского царства полагали: распад цивилизации начинается с веры в злого бога. Мерзость этой догматической бактерии элогизма, однажды овладев умами человеческими, растлевает и погубляет мир.
Парфянские старцы утверждали: мы причастны к Отцу через девство, которое связывает нас с небесной жизнью и бессмертием. Добрейший Отец невинен и чист. Все, что дает порядок мира сего, насажденный демиургом, есть, напротив, порок, черная дыра и сиротский могильный холмик…
Ахура-Мазда (в Парфии преобладал зороастризм) абсолютно добр, солнечно светел, любвеобилен и премилосерд. Такова и Анахита[9], Божество в женской ипостаси, супруга доброго Отца и добрейшая добрых Мать человечества (порождающая божеств и людей).
В ее честь парфяне построили множество храмов.
Правили в Парфии наиболее выдающиеся и добрые из священников, на ком пребывало белое облако фарры – сияние славы Всевышнего. На таких смотрели как на божеств. Фарры, ‘царские скифы’ (особо избранные души) составляли солнечную аристократическую династию.
Правители были светильниками. Парфяне не копались в чиновничьих метриках, выясняя кто от кого родом (как дотошные иудеи с их толедотами). Царем нарекали того, на ком сияла фарра, священный символ парфян. Кто ходил в облаке славы – слыл помазанником чистой любви, доброты и премудрости. На таких сходила птица Сва, голубь Святого Духа.
Царица дев
Царицей дев в Парфии считалась та, на ком пребывало облако великолепия Отца чистой любви = купина премудрости, доброты и чистоты, сиял солнечный нимб. Солнечную Деву полагали пришелицей с небес на белом корабле, олицетворенным храмом премудрости, вотеловлением Анахиты от рождения. Подобное воплощение солнечного божества, согласно парфянским мистическим воззрениям, совершалось раз в тысячелетие.
Юная веста Мария, ходившая в облаке славы, была введена в парфянский храм Непорочного зачатия. Ее именовали Несущей полноту благодати. Ею не могли налюбоваться! Каждое слово – пророчество и достойно запечатления. Каждый взгляд дарит мир и вечную жизнь, исцеляет от любых болезней…
Непорочнорожденная и облеченная в фарру Мария находилась под прямым покровительством парфянского царя. Ее полагали девой царского рода и воздавали царские и божественные почести.
Галилейский оазис
Но как Божия Матерь оказалась в Иерусалиме? Настало время ответить на этот вопрос.
Известно: история христианства связана с Галилеей и Самарией, в те времена населенных разными народами. Там находился город Скифополь, основанный древними племенами из цивилизации солнечных скифов. Здесь нашли приют вавилонские ‘голуби’ и полагаемые в Израиле сектой ессеи[10], исихасты-молчальники того времени, девственники в белых одеждах. Сюда бежали от римской экспансии[11] и парфяне. На территориях иудейской провинции пребывала парфянская диаспора, состоявшая из наиболее духовных священников и представителей царских родов.
В Галилею переместился оазис царства дев и девственников! Царский род, из которого происходила наша прекрасная Мамочка, был вынужден скрываться от преследований Рима в чужой стране.
Христос и Мария в противостоянии с Израилем
Иерусалимский элогизм люто воевал на гору Гаризим[12]. Не случайно раввины презрительно называли Христа ‘галилеянином’. Говорили: может ли что путное произойти из Галилеи[13], страны Гога и Магога, ‘языческих богов и идолов’? В перевернутом злодейском понимании настоящий Бог должен отличаться захватническим деспотическим нравом. Доброе и человеколюбивое Божество – признак секты, язычества…
Старейшины Иерусалима отвергли Христа как самозванца, рожденного непонятно где и от кого: ‘Презренный внебрачный безумец, смеющий претендовать на царство иудейское!’
Богоматерь названа в Талмуде ‘зачавшей в прелюбодеянии’. Раввины наложили на Пречистую херем четвертой степени: мол, блудница, и согласно закону, должна быть забита камнями!! Испытали Деву ‘водой проклятия’ – напоили смертельным ядом, когда носила в лоне богомладенца…
Впоследствии единомышленники Элогима изольют на нашу обожаемую Мамочку не меньше змеиного яда, приписывая к Риму с его инквизицией, запрещая и перевирая ее явления, отождествляя Богородицу с иконами (Владимирская, Казанская, Гваделупская, Парижская, Лурдская, Фатимская)…
Введение богоотроковицы в Парфенон
Известный миф о Богоматери, якобы в трехлетнем возрасте введенной в иерусалимский храм, смехотворен! Что бы ни утверждали проримские версии, Богородица никогда не могла жить при иудейском храме. Женщина вообще не могла быть введена в храм, поскольку полагалась в Израиле существом второго сорта, несущим искушающее начало, и своим присутствием ‘оскверняла’ его. Женщина не получала никакого образования, не могла ни касаться Торы, ни прислуживать в храме. Тем более ей не было доступа в святое святых, куда лишь однажды в году входил первосвященник.
Но существует другая версия введения во храм.
На территории Галилеи не было ни одного храма Элогима. Зато в Скифополе и других городах стояли храмы в честь богини-Матери. Семь Парфенонов – по числу великих вавилонских зиккуратов!
Самым большим сокровищем на небесах и на земле полагалась солнечная Матерь божеств Анахита, по-вавилонски Иштар-Мамми, Мать жизни, дарящая человеку вечную жизнь. В Парфянском царстве ей совершалось великое поклонение, перенесенное и в Галилею. Считалось: кто поклоняется добрейшей Madre Amante, становится подобным ей – девственным и бессмертным, живет сколько пожелает, сотни и тысячи лет. Верили: человек счастлив не когда стяжает богатство и обзаводится наследниками, но когда пребывает в лоне солнечной Матери.
Мария в парфянском зиккурате
Княжна из парфянского царского рода, Мария и впрямь была введена в храм трехлетней отроковицей – но не в иерусалимский, а другой: в храм Парфенополя, города дев и девственников!
Царственная Дева была отдана на воспитание в парфянский зиккурат, в святилище AMDH. Марию взяли туда в числе нескольких десятков особо отличенных дарами, на ком с детства сияла фарра и пребывала благодать непорочности, как царская печать.
В храме Богини-Девы-Матери Анахиты детей воспитывали по образу прекрасной парфянской богини. Росли под ее покровом – пребывали в вечнодевственном лоне, несмотря ни на какие соблазны. Воспитанные в богородичных духовных традициях, позднее становились священниками и священницами по мелхиседекову чину и часто избирались на царство (в Парфии царей большей частью избирали священники из чистейших чистых, девственных помазанников).
В юной Богоматери узнали деву-царицу, и она была введена в Парфенон Парфенополя.
В парфянском зиккурате Мария провела больше десяти лет, наставляемая о тайнах Брачного чертога Отцом чистой любви от сонма его солнечных и девственных престолов. Наследной дочери AMDH от рождения были доступны все тайны, которые только могли быть открыты человеку.
Подобные ей души сходят раз в тысячу лет! В ней прозревали олицетворенную богиню Миннэ, называли воплощением Анахиты, удивлялись ее красоте, мирности и божественной премудрости…
В трех поколениях наследная дева
Мария была в трех поколениях наследной девой. Ее мать Анна тоже была девой и ходила в облаке фарры, воспитывалась при царском дворе как великая жрица. Столь высоких премудрых дев обычно брал под свою защиту царь либо кто-то из выдающихся, знатных священников.
Таким и был Иосиф Обручник – посвященный иерофант, священник-девственник солнечного парфянского храма.
Иерофантам была открыта миссия Отроковицы: родить Христа и стать Матерью богочеловечества.
Образ ее явил триумф девства над химерами элогизма – узурпацией, похотью и мамоной. Кто хоть однажды бросал на нее взор, был поражен изумительной красотой ее девства. Каждый жест исполнен полнотой благодати. Мирность голоса Марии, ее божественное великолепие потрясали даже девственников-парфян. Бывали случаи, от Пречистой исходил такой свет, что не могли подойти даже посвященные высоких иерархий! Лик Марии переливался ипостасями Золотой Восьмерицы: премудрость сменялась неизреченной девственной любовью, любовь – добротою…
Отроковицу часто видели в окружении таинственных существ на облаке света. На белом облаке сходила на землю, отдавала распоряжения. В руках юной миродержицы был таинственный градуляционный жезл, с Нею рядом – ее жених, царь-отрок Дух Святой.
Порой посвященные были свидетелями ее преображения в теогамическом зиккурате, восхищения к престолу Всевышнего, к Брачному чертогу… Тогда никто из окружающих не смел приблизиться к ступеням святилища.
Школа Вечнодевы
В парфянском храме AMDH, в атмосфере абсолютной неотмирскости Богоматерь находилась в непрестанном откровении тайн божиих. Ходила в свете Миннэ, источала премудрость. Не отлучалась от небес и словно не замечала ничего земного, преходящего, будто пребывала на белом облаке. Ее образ жизни: на земле как на небесах.
Школа парфянской царицы Вечнодевы предшествовала школе Марии Магдалины. Предполагала обожание Отца духовной небесной любовью и науку жить на земле как на небесах, облекаясь в белокорабельское облако миннэ.
Священница мелхиседекова, юная Богоневеста, стяжавшая полноту Светлосвятого Духа, любимыми учениками называла тех, кто достиг вершин духостяжания. О многих тайнах Мария не решалась говорить, поскольку не было достойных восприемников.
Богосупружество и богоматеринство
Брачный чертог Всевышнего – ее излюбленная тема.
Богосупружество открывалось как высшая цель пути, и девы приуготовлялись к браку с Тем, Кто суть олицетворенная и вечная небесная любовь. Брачный одр его восхитителен! Мария призывает постичь Отца как жениха, сочетающегося со своими детьми через страстные земные скорби.
Апогей ее учения в школе девственников: вхождение теогамическими вратами и приобщение к лику богоневест Ахура-Мазды, огненного божества неизреченной любви, доброты и премудрости.
Приуготовленная богоневеста (парфенос, парна) становилась богоматерью через вершину стяжания Светлосвятого духа – непорочное зачатие.
Кредо богородичной школы:
1. Обожание Божества ведет к обожению при условии девства.
2. Богоневеста становится богоматерью через непорочное свыше зачатие.
Где родившийся Царь парфянский?
Есть древнее предание: парфянский царь Светлосвятым Духом однажды был приведен в святилище девственной богини-матери Аннахиты, где имел чудное видение.
Купол храма внезапно открылся, колонны расступились и царь со жрецами увидели, как все божества, составляющие солнечный пантеон гиперборейской, парфянской и славяно-скифской духовности, поклонились богоотроковице Марии как воплощенной Аннахите и ее непорочно зачатому сыну Христу – как новоявленному солнечному божеству, сыну Отца чистой любви.
Царь был потрясен – Богоотроковица должна зачать богомладенца! Событие исключительной важности: в Галилее родится новый царь!
Туда, где рождается Христос, царь парфянский посылает трех верховных магов-волхвов. Жрецы храма Всевышнего с дарами (золото – знак царской власти, ладан – знак первосвященнической власти и смирна – знак жертвенной агнчести ради достижения совершенства) должны пригласить Христа на царство в Парфию…
Вот почему, придя в Галилею, волхвы именуют богомладенца царем: ‘Где родившийся царь парфянский, наш будущий правитель?’[14]
Божия Матерь не расставалась с Отцом
Богоматерь и непорочнорожденный Ею Христос обожали Отца чистой любви и были полны благовестнического энтузиазма – рассказать о Нем всему миру, к Нему обратить человечество.
Еще отроковицей Богоматерь парфянская сокрушалась об ущемлении солнечного Отца: ‘Его совсем не знают! Как я могу стать матерью этим сиротам, у которых нет Отца?’ Доминирование Элогима и расширение его влияния через Римскую империю вызывало ее глубокую скорбь. Она послала Сына в Иерусалим, потому что Ей было открыто: необходимо поразить Обманщика в его штаб-квартире.
Богоматерь не расставалась с Отцом чистой любви, хотя в зрелом возрасте одна за другой настигали ее пустыни и состояния богооставленности. Еще в земные дни Первенствующая Богоневеста претерпела запредельные скорби – за всех жителей земли.